Смертоносная зона. Остросюжетный детектив - Лидия Гладышевская

его бывших владельцев. Девушка не была суеверной, но все равно немного побаивалась. Часть домов на улице оставалась разрушенной, и бесформенные развалины – уродливые последствия былой войны – казались во тьме еще страшней.

Внезапно на соседней площади вспыхнул свет, причудливо озаряя каждое здание. На рекламных щитах и фонарные столбах зажглись разноцветные огни. Ну и ну! Нищий город, в котором никто не живет, находит деньги на подсветку достопримечательностей…? Зачем? Тут и туристов-то нет!

Шоира высунулась в окно и, на какое-то время забыв о страхах, залюбовалась видом старинной мечети. От этих древних стен веяло чем-то загадочным. Вдруг поймала себя на мысли, что сквозь восточные минареты видит очертания христианского храма… На мгновенье привиделись и полукруглые своды, и золоченые купола, и колокольня с крестами. От удивления девушка открыла рот и по московской привычке сплюнула через левое плечо.

Она довольно неплохо разбиралась в различных архитектурных стилях. Покойный отец приучил. Он коллекционировал альбомы с иллюстрациями величайших творений зодчества, которые стали для нее настольной книгой. А когда дочка подросла, устраивал еженедельные экскурсии по городам Киргизии с обязательным осмотром дворцов и мечетей.

Шоира обожала подобные путешествия. Но, как ни странно, ей почему-то нравились русские церкви. При виде нарядных веселых маковок и золотых куполов в душе надолго поселялось чувство успокоения. И сейчас в Фамагусте зрение ее не обмануло. Она была готова поклясться, что напротив ее убежища когда-то располагался христианский кафедральный собор. Видимо, турки-завоеватели успели перестроить его после войны, превратив в мечеть.

Рядом с храмом пристроилось инородное здание из стекла и бетона с неоновой вывеской «Банк». У входа в стекляшку Шоира вдруг заметила «призрака» – одиноко стоящего мужчину, с биноклем в руках. Его взгляд был устремлен на противоположную сторону улицы, где располагались уцелевшие после бомбежек, пустующие дома.

Странный турист переместился ближе к мечети и оказался почти напротив окна, за которым притаилась Шоира. Ей даже почудилось, что человек что-то заметил и теперь смотрел на нее в упор. Она отшатнулась и спряталась в глубине комнаты.

Вскоре страх прошел. Во-первых, она ничего не украла… А во-вторых… Во-вторых, в темноте квартиры бывший владелец не смог бы ничего разглядеть. А пугаться нужно не бывших хозяев, а яркого света и часового, который вот-вот должен начать очередной обход. Дольше тянуть нельзя. Время пошло, и сейчас оно работает против нее. Будь, что будет, а надо идти.

Она еще раз выглянула в окно – «привидения» поблизости не было. Неожиданно для себя девушка быстро перекрестилась и вышла на улицу. Но не успела она сделать и нескольких шагов в сторону площади, как послышался грозный окрик американца:

– Стоять! Руки вверх!

У нее помертвело внутри. Постовой! Нарвалась! От обиды и злости, Шоира чуть не разревелась. Ведь заранее готовилась, репетировала по ночам и на всякий случай продумывала разные ситуации… Но в самый ответственный момент язык словно прилип к гортани, а английские слова куда-то повылетали…

– Где ваши документы? – требовательно вопрошал подошедший солдат, угрожающе бряцая автоматом.

Патрульный приказал следовать за ним. Она не двигалась с места, молитвенно сложив руки, и смотрела на часового глазами собаки, потерявшей хозяина.

– Простите! Простите! Это моя жена. Она со мной! Со мной! Простите ее! Она так скучает по нашему бывшему дому, – вдруг раздался истошный вопль из-за угла.

Хозяин… Хозяин, оказывается, никуда не исчез, а стоял неподалеку и оттуда наблюдал за происходящим. Он отчаянно принялся размахивать каким-то мятым листком перед носом солдата.

– O’кей. Переходите линию – рявкнул часовой, изучив документы и жестом указал нарушительнице перейти на другую сторону улицы.

Заступник крепко ухватил Шоиру за руку и потащил за собой…

Июль 1996 г., Пафос, Кипр

Солнце стояло в зените. Отдыхающие отеля, спасаясь от вредоносных лучей, вереницей потянулись с пляжа, кто в тень, а кто по своим номерам. На берегу задержалась лишь группа немцев – любителей ядреного загара, да молодая пара из России, расположившаяся под тентом.

– Маш, а Маш, ты спишь, что ли? – спросил атлетически сложенный юноша свою спутницу, дремавшую на лежаке. Парень только что вылез из воды, шумно отряхиваясь и брызгая каплями. Мокрыми руками он принялся щекотать девушку за пятки. В ответ раздалось сдержанное хихиканье. Девушка пошевелилась и высунула нос из-под шляпы, надвинутой на лицо.

– Нет, Олежек, не сплю. Разморило что-то.

– Ты аккуратней с солнцем. И тебе, и ребенку не полезен излишний перегрев. Иди-ка ты в номер и поспи в нормальных условиях, на кровати.

– А ты? Ты тут один останешься?

– Нет. Мне… мне нужно съездить в Никосию, – произнес Олег, слегка замявшись.

– Как в Никосию? Мы же после обеда в бухту Афродиты собирались.

– Афродита никуда не денется, в любой другой день съездим.

– Ладно, в другой, так в другой. Тогда и я с тобой – в Никосию. Я тоже хочу столицу посмотреть.

– Не стоит, Маш. Жарко. Ехать не менее трех часов, через горы, по серпантину. Не дай Бог, растрясет в дороге или укачает.

– Не укачает!

Машка обиженно поджала губы. Хорошенькая перспектива – изнывать в одиночестве на пляже полдня! И поговорить не с кем – кругом одни немцы, да англичане. Телевизор в номере, и тот не посмотришь. Ни одного российского канала.

– Олег, ну возьми меня с собой… Ну, пожалуйста…

– Да, что ты скулишь, как щенок! Я не гулять туда еду. У меня дела.

– А я мешать не буду. Пережду где-нибудь в тенечке, пока ты освободишься.

Лицо Олега сделалось жестким. Он сдвинул брови и произнес грозным тоном босса, нетерпящим возражений:

– Мария, ты что, не слышишь? У меня дела. Я сюда не прохлаждаться приехал, а в командировку, которую, между прочим, оплачивает моя фирма. На две путевки для нас с тобой я пока еще не заработал. Скажи спасибо, что вообще смог взять тебя сюда. Надеюсь, начальство не пронюхает… Так что сиди в отеле и никуда не высовывайся.

Машка обиженно отвернулась. По ее сотрясающимся плечам Олег догадался, что она плачет. Беда с этими беременными женщинами. Чуть что – в слезы. Из-за малейшего пустяка. Третий раз уже… за неполных два дня. То не так посмотрел, то сказал что-нибудь невпопад… Стоило ли брать ее с собой на Кипр? Не отдых, а сплошное мучение… И что с ответственным поручением руководства теперь прикажете делать? Такая маленькая, хрупкая женщина, а связала по рукам и ногам. Рыжая бестия! Но как было не взять? Она так давно мечтала об этом маленьком острове, все уши прожужжала – только на Кипр и никуда больше. И ему ничего не оставалось, как поклясться, что при первой же возможности возьмет ее с собой.

Олег попытался унять нахлынувшее на него раздражение. В конце концов, поездка на море – предсвадебный подарок, а значит, надо смириться и вооружиться терпением.

– Машк, ну, хватит, хватит, – проговорил жених миролюбиво. – Пойми, мне очень, очень нужно поехать. Я мигом, только туда и обратно. К ужину вернусь. А завтра – хоть к Афродите поедем, хоть к черту на куличики…, куда захочешь…, а?

Всхлипы затихли. Олег погладил невесту по растрепавшимся светло-каштановым волосам, которые торчали дыбом на макушке и в солнечном свете казались огненными.

– Ну, вот и хорошо, вот и ладно. Ты у меня умница. Я мигом. Да, забыл предупредить, если вдруг тебя спросят…, скажи, мол, все время были вместе, и я никуда не ездил.

– Кто спросит? Кто здесь меня может о чем-то спросить? Твое начальство, что ли? Или вон те немцы, которые в волейбол играют? Им, по-моему, ничего, кроме пива и игры в мяч, неинтересно…